Как мы снимали кино,

Это было летом 2012-го. «С погодой на редкость не повезло, второй день льёт дождь, народ стонет. В русском павильоне всё, как всегда, с немыслимыми понтами, при этом и для вина и для сигаретных бычков подают пластиковые стаканчики и приглашённые вечно путают одно с другим. А во французском к завтраку «Розе» в фужерах, и пепельницы на столах человеческие, и кофе очень вкусный... Кстати, в кафе напротив Дворца фестиваля чашечка кофе - 9,70 евро! А метров через 200 - 2 евро...» - Ирина «доложила обстановку» из Канна посланием с мобильного телефона.

- Всё началось с истории, которую рассказал мне отец. Во время войны он, 10-летний мальчик, жил в оккупированном немцами Курске. Те установили в городе «новый порядок». Практически в каждом доме квартировали немецкие солдаты или офицеры. Одни уходили, другие приходили. Отец с другом таскали в тайник немецкое оружие и собирались с его помощью дать отпор очередным постояльцам.

И вот в дом явились два офицера вермахта. Увидели пианино, спрашивают: «Кто играет?» Играть умел тот самый мальчик - мой отец. Они посадили его за инструмент и говорят: «Интернационал». Он испугался, подумал, что его тут же, за пианино, и убьют под эту музыку, но всё же начал дрожащими руками играть всем известную мелодию пролетарского гимна. Вдруг слышит, как один из офицеров шёпотом начинает петь текст «Интернационала», а другой подхватывает. Правда, и их голоса тоже сначала дрожали... Но чем дальше, тем твёрже и громче они пели. А потом развернулись и ушли. А в доме осталась витать особенная энергия -  сопротивления, освобождения...

История меня так потрясла, что я написала рассказ, а потом сценарий. И послала его немецкому актёру Мартину Вуттке без особой надежды на успех - я же не матёрый режиссёр, а обычный журналист. Вуттке же - ведущий актёр берлинского театра Фольксбюне, у Тарантино снимался. Неожиданно получаю от него по электронной почте согласие встретиться.

Мартин Вуттке пришёл в кафе и сказал: «Мне ваша история показалась очень смешной...».

Оказалось, его отец тоже был коммунистом и водил его в свою «общину». Маленький Мартин по выходным должен был петь тот самый «Интернационал», а ему хотелось заниматься танцами, чтобы с девочками познакомиться... В общем, проговорили мы с ним почти всю ночь и часа в четыре утра решили, что неплохо бы сделать «энциклопедию необычных историй» (предложил Вуттке), ведь в каждой семье обязательно есть какая-то своя, особенная. Итак, «лёд тронулся»...

Я в срочном порядке зарегистрировала фирму - продюсерскую компанию. Всё должно быть по-взрослому! Когда я рассказала о своей идее мужу- немцу, он принял её с восторгом. Все выходные напролёт перед съёмками он помогал в строительстве декораций, был, можно сказать, первым подмастерьем - рубил, красил, приколачивал... И так три месяца подряд. Кстати, лесная избушка, в которой снимался фильм, - бывшая дача его бабушки, жившей в Берлине.

- Когда-то этот домик в живописном местечке Далевиц утопал в розах, которые благоухали на всю улицу. Но потом пришла война, а после Берлин разделила стена. Дача оказалась на востоке, бабушка - на западе. И ездить на собственную дачу она не могла: нужна была виза, а получить её практически невозможно.

А когда после падения стены они туда наконец приехали, бабушка с ужасом обнаружила, что сосед убрал ограду, розы вырубил и занял её дом, а участок засадил ёлками, видимо, чтобы не слишком его «оккупация» в глаза бросалась. Соседа выселили, но хозяйке ездить туда после всего этого уже и не хотелось.

Дом стоял заброшенным много лет, таким достался брату мужа, который и дал нам согласие на то, чтобы устроить там съёмочную площадку. Кстати, Мартин Вуттке, как увидел «колоритный мотивчик» - избушку то есть, сразу сказал мне: «Не волнуйся, сниматься буду два дня» (вместо положенного одного)...

- В итоге мы сняли 15-минутный короткометражный фильм «Чтобы кончилась война». Мальчика Ваню сыграл мой 5-летний сын. По сценарию он вместе с немой сестрой Лизой (моя же старшая дочь 14 лет) готовит покушение на фашистов...

Роль их мамы исполнила актриса Лена Житенёва. Кстати, незадолго до съёмок она познакомилась с немецким молодым человеком, которого звали Мартин. Плюс ещё два тёзки на площадке - Мартин Вуттке и Мартин Боте (немецкие офицеры). Все смеялись, что Лена у нас „в полном шоколаде из Мартинов».

Над избушкой, в которой не было ни воды, ни электричества, ни отопления, пришлось поработать. Декорациями занимался наш друг Миша Перев, создав их практически из ничего. Вообще- то он дизайнер моды, известный под псевдонимом Mike Perry. Для фильма он не только сделал костюмы, но и такую печку из пенопласта, что от настоящей в жизни не отличить.

Мастер на все руки, во время съёмок Миша стал незаменимым. Немецкий оператор Свен не переставал восхищаться и как-то говорит мне: «Попроси Мишу сделать муху «пьяной» - чтобы она ползла по фотографии медленно и не улетала». Через три минуты «пьяная муха» ползла по фотографии. Для осуществления плана Мише понадобилась всего лишь обычная газовая зажигалка. А довольный Свен сказал, что вообще-то пошутил...
Вся немецко-русская команда работала с редким энтузиазмом. Проект хоть и был малобюджетным, тем не менее съел немало средств. Поэтому, если бы не наши друзья (в том числе и Мартин Вуттке), которые отказались от гонораров, точно бы не потянули мы это кино по финансам.